tafoxu!
Мансур
читать дальше Мы подружились с Мансуром.
Он мне очень, очень нравится.
Позавчера я сидела на берегу, он пришёл и сел рядом. Мы разговаривали сперва о визах и паспортах, потом о политике, потом об Афганистане и семье Мансура. Потом заговорили о девушках.
Мансуру нравится Бригит, из Австрии. Но, как он считает, с ней интересно было бы только несколько раз заняться сексом. Он сказал, что когда смотрит Бригит в глаза, ему трудно себя контролировать. Я потом, вечером, внимательнее рассмотрела Бригит. Она некрасивая, у неё странное неровное лицо, как у многих немок, но глаза действително очень необычные. И она очень, очень сексуальная. Мне теперь интересно, смогла бы я заметить это без подсказки?
Ещё Мансуру нравится Барбара, из Италии. Он считает, что у неё слишком маленький рот, но она блондинка, и очень умная. Мансуру нравится, как она разговаривает, очень спокойно, просто и дружелюбно. С ней он хотел бы встречаться.
Мансур сказал, что обязательно попытается "make one of these girls", а я попыталась обьяснить, почему у него нет шансов.
Я рассказала, что мне нравятся парни с Афганистана, потому что они красивые и очень мужественные, но меня отпугивает их агрессивно-сексуальное поведение, и я уверена, что многие европейские девушки чувствуют то же самое. Я обьяснила, что мне неприятно, когда во мне видят только женщину, я люблю, чтобы ко мне относились, как к личности.
Я совсем не ожидала, что он меня поймёт. Но он понял, удивительно быстро. Тем удивительнее, что он НА САМОМ ДЕЛЕ не думал, что к женщине нужно относится, как к личности. Он сказал, что в Афганистане личность женщины заключается в том, что она послушная жена и терпеливая мать.
Я обяснила, что в Европе девушки не любят, когда их осыпают подарками, когда постоянно восхищаются их сексуалностю и красотой. Мансур спросил: "И что, если я, например, иду домой с работы и вижу на улице красивую девушку, я не должен ей об этом сказать?".
Это удивительно, но теперь он действительно стал совсем по-другому разговаривать с Бригит и Барбарой. Но больше всего времени он проводит со мной. Вчера ми ездили на велосипедах смотреть песчаный карьер на противоположной стороне озера, а потом доехали до пляжа, это ещё дальше.
Мне было просто удивительно хорошо. Он очень спокойный и красивый, он умный, он ни капли не зануден, и то, о чем мы говорим, всегда имеет для него смысл. Он умеет очень далеко кидать камни в воду.
Он много говорил обо всех девчонках-волонтёрах, по-прежнему доставал вопросами о том, как соблазнить Бригит и понравиться Барбаре. Но он ни разу не посмотрел на мои плечи, по крайней мере, я не заметила. А брови его теперь ведут себя со мной почти до обидного прилично.
Когда мы говорили о том, какая внешность более типична в разных странах Европы, Мансур снова проявил убившую меня наблюдательность. У Юстины из Польши слишком много веснушек, у Сандрин, наверное, тоже много на спине (потому что они начинаются в самом верху плечей), а у меня тоже есть, совсем немного, но если я буду торчать на солнце, стану, как Юстина. Я сказала, что от солнца только покрываюсь красивым загаром, а Мансур ответил, что если ещё темнее, чем сейчас, то будет уже не очень красиво.
Во время этого разговора мы лежали на спине на деревянных мостках на берегу, я смотрела на Мансура, а Мансур смотрел исключительно в небо.
Я не помню, я говорила уже, что ему скоро исполнится 21?
Когда он очередной раз заговорил про соблазнение Бригит, я возмутилась и ушла на другую сторону мостков, села на трамплин. Я не обиделась и не притворялась, а просто разозлилась чуть-чуть. Я слышала, как у меня за спиной заскрипели доски - Мансур тоже встал и пошёл к берегу. На полпути остановился, постоял немного, потом вернулся и спросил, есть ли у меня братя или сёстры.
На обратном пути он как-то уж слишком робко спросил, можем ли мы встретиться ещё раз. Я тоже смутилась и не ответила, быстро заговорила о том, что мне не хочется уезжать, но скоро закончится виза.
читать дальше Мы подружились с Мансуром.
Он мне очень, очень нравится.
Позавчера я сидела на берегу, он пришёл и сел рядом. Мы разговаривали сперва о визах и паспортах, потом о политике, потом об Афганистане и семье Мансура. Потом заговорили о девушках.
Мансуру нравится Бригит, из Австрии. Но, как он считает, с ней интересно было бы только несколько раз заняться сексом. Он сказал, что когда смотрит Бригит в глаза, ему трудно себя контролировать. Я потом, вечером, внимательнее рассмотрела Бригит. Она некрасивая, у неё странное неровное лицо, как у многих немок, но глаза действително очень необычные. И она очень, очень сексуальная. Мне теперь интересно, смогла бы я заметить это без подсказки?
Ещё Мансуру нравится Барбара, из Италии. Он считает, что у неё слишком маленький рот, но она блондинка, и очень умная. Мансуру нравится, как она разговаривает, очень спокойно, просто и дружелюбно. С ней он хотел бы встречаться.
Мансур сказал, что обязательно попытается "make one of these girls", а я попыталась обьяснить, почему у него нет шансов.
Я рассказала, что мне нравятся парни с Афганистана, потому что они красивые и очень мужественные, но меня отпугивает их агрессивно-сексуальное поведение, и я уверена, что многие европейские девушки чувствуют то же самое. Я обьяснила, что мне неприятно, когда во мне видят только женщину, я люблю, чтобы ко мне относились, как к личности.
Я совсем не ожидала, что он меня поймёт. Но он понял, удивительно быстро. Тем удивительнее, что он НА САМОМ ДЕЛЕ не думал, что к женщине нужно относится, как к личности. Он сказал, что в Афганистане личность женщины заключается в том, что она послушная жена и терпеливая мать.
Я обяснила, что в Европе девушки не любят, когда их осыпают подарками, когда постоянно восхищаются их сексуалностю и красотой. Мансур спросил: "И что, если я, например, иду домой с работы и вижу на улице красивую девушку, я не должен ей об этом сказать?".
Это удивительно, но теперь он действительно стал совсем по-другому разговаривать с Бригит и Барбарой. Но больше всего времени он проводит со мной. Вчера ми ездили на велосипедах смотреть песчаный карьер на противоположной стороне озера, а потом доехали до пляжа, это ещё дальше.
Мне было просто удивительно хорошо. Он очень спокойный и красивый, он умный, он ни капли не зануден, и то, о чем мы говорим, всегда имеет для него смысл. Он умеет очень далеко кидать камни в воду.
Он много говорил обо всех девчонках-волонтёрах, по-прежнему доставал вопросами о том, как соблазнить Бригит и понравиться Барбаре. Но он ни разу не посмотрел на мои плечи, по крайней мере, я не заметила. А брови его теперь ведут себя со мной почти до обидного прилично.
Когда мы говорили о том, какая внешность более типична в разных странах Европы, Мансур снова проявил убившую меня наблюдательность. У Юстины из Польши слишком много веснушек, у Сандрин, наверное, тоже много на спине (потому что они начинаются в самом верху плечей), а у меня тоже есть, совсем немного, но если я буду торчать на солнце, стану, как Юстина. Я сказала, что от солнца только покрываюсь красивым загаром, а Мансур ответил, что если ещё темнее, чем сейчас, то будет уже не очень красиво.
Во время этого разговора мы лежали на спине на деревянных мостках на берегу, я смотрела на Мансура, а Мансур смотрел исключительно в небо.
Я не помню, я говорила уже, что ему скоро исполнится 21?
Когда он очередной раз заговорил про соблазнение Бригит, я возмутилась и ушла на другую сторону мостков, села на трамплин. Я не обиделась и не притворялась, а просто разозлилась чуть-чуть. Я слышала, как у меня за спиной заскрипели доски - Мансур тоже встал и пошёл к берегу. На полпути остановился, постоял немного, потом вернулся и спросил, есть ли у меня братя или сёстры.
На обратном пути он как-то уж слишком робко спросил, можем ли мы встретиться ещё раз. Я тоже смутилась и не ответила, быстро заговорила о том, что мне не хочется уезжать, но скоро закончится виза.
