Курила на крыльце офиса, подставив мордочку под солнце. Невероятно облезлый кот на крыше коттеджа дурным голосом отчетливо выговаривает: «На-на-на-уа-уа-уа-яй-яй!» Дочитала «Дневник неудачника» — опасная литература, особенно весной. Хочется к коту на крышу, сесть верхом на конек, выгнуть спину и заголосить.
Я настолько охуительно прекрасна, что меня вполне можно любить со всеми моими недостатками. Как и всех остальных людей на свете. Из этого следует, что врать - глупо.
И тот факт, что честность грозит нам одиночеством, ничего в сущности не меняет.
Не люблю рассуждений о том, что естественно, а что - нет. Не люблю тех, кто считает, что естественное и натуральное - это хорошо, а неестественное и искуственное - плохо. Особенно не люблю, когда об этом рассуждают моралисты.
Однополая любовь - это очень неестественно.
Естественно - не заботиться о стариках и больных младенцах. Естественно ходить с волосатыми ногами и подмышками. Естественно убивать соперника в борьбе за самку. Естественно воровать у тех, кто слабее. Естественно чесаться, сморкаться и пукать, когда этого хочется.
Любовь неестественна. Вера неестественна. Преданность неестественна. Милосердие неестественно. "Времана года" Вивальди неестественны как черт знает что. Почти все самое прекрасное в этом мире (кроме секса и шашлыка) неестественно.
Мы страдаем, потому что загоняем естественные желания в рамки неестественной морали. Мы сдерживаем естественные чувства ради неестественных отношений и зарабатываем себе неестественные комплексы. Мы пишем неестественные стихи, неестественную музыку, снимаем неестественное кино. Все, чем мы гордимся - неестественно и ненатурально. Все наши беды от того, что мы перестали быть послушными детками матери-природы, - и оттуда же все наши радости (кроме секса и шашлыка). Мы восхитительно неестественны, а если это кому-нибудь не нравится, - пусть он пойдет в естественный лес, съест естественную мышь-полевку и умрет после недели естественного поноса в естественном одиночестве.
Шри Рам Сeнa - праворадикальная индийская группа, члены которой неоднократно совершают нападения на женщин, одевающихся слишком броско (обвиняя их в нарушении традиционных культурных норм). В преддверии дня Святого Валентина активисты Шри Рам Сeнa угрожали, что будут нападать на людей, открыто отмечающих "западный" праздник в ресторанах и кафе. В ответ на эти угрозы общественная организация под названием "Ассоциация прогрессивных, свободных и ходящих в пабы женщин" объявила о начале акции "Розовые панталоны". "Давайте подарим Шри Рам Сенa немного любви!" - предлагает Ассоциация. Всем, кто поддерживает право индийских женщин свободно одеваться, предлагается купить самые дешевые (но обязательно розовые) панталоны или трусы и отправить их в офис Шри Рам Сена.
Кроме того, что это просто очаровательно - это еще и весьма умно с точки зрения маркетинга. Что такое Шри Рам Сeнa для индийского общества? Судя по всему, примерно то же, что для нас - НСО или ДПНИ: организация, которую ненавидят и боятся, на которую охотятся правоохранительные органы (охотно или не очень), которая воспринимается как некая темная общественная сила. Во что превратится Шри Рам Сeнa после такой кампании? В организацию, которая получила в подарок к дню Святого Валентина пятьсот розовых трусов.
- Агнибеш, где ты был сегодня вечером? - На тайном собрании Шри Рам Сeнa. - Ааа.. это та самая организация, которой подарили пятьсот розовых трусов? - आप सब आप लोग !!!*
читать дальше Однажды я сказала Р., что он - гомофоб. А Р. в ответ обозвал меня гомофилкой, и я не стала с ним спорить.
Проще всего сказать о моем детстве, что оно прошло под знаменем непохожести. Непохожесть была тогда нашей семейной религией, и я не просто так использую этот красивый оборот. Маленькие католики (в книжках) не понимают, зачем ходить в церковь, скучают на воскресных мессах, не хотят учить псалмы и делают это только потому, что им велят родители. Точно так же, мне приходилось отличаться, у меня не было выбора.
В раннем детстве было не очень трудно, потому что я не особенно надо всем этим размышляла. Помню, одна девочка в санатории убеждала меня, что мамы не бывают в джинсах. Когда родители приехали меня навещать, я первым делом убедилась, что очень даже бывают, и сразу выбросила это из головы. Они привезли мне тогда в подарок куклу в большой картонной коробке. Кукла тоже была не такая, как положено – не в платьице, а во фланелевом спортивном костюмчике (чтобы в походы ходить), а на обратной стороне коробки папа начертил мне поле для игры в «йогу» - у меня была дома такая игра-головоломка. Когда родители уехали, я уселась в лесу под соснами совершенно одна и стала играть в «йогу» шишками. Никто меня не понимал, но мне не очень-то и хотелось.
Кроме того, у непохожести моей семьи была масса преимуществ, которым во дворе завидовали. Во-первых, летом мы не ездили к морю или на дачу, а ходили в походы на байдарках. Во-вторых, у меня были болониевые штаны, в которых можно было сколько хочешь валяться в снегу. В-третьих, меня никогда не ругали, если я сломаю или потеряю какую-нибудь игрушку.
Когда я пошла в школу, то стала замечать, что отличаться от остальных - неудобно и неприятно. Мне хотелось куклу барби, лосины и розовый пенал с магнитным замочком - вместо конструкторов и головоломок, вместо длинных юбок, вместо экзотического (по тогдашним правилам) школьного рюкзачка. Отношения с одноклассниками в начальной школе не складывались, я переживала. Но примерно в то время папа сформулировал для меня основной постулат нашей семейной религии: выбирают – непохожих. Если перед тобой лежит шесть красных кубиков и один синий, ты выберешь синий, - сказал он, и я поверила.
Только сейчас я начала понимать, почему для моих родителей это было тогда так важно. В безликом мире совка самым ценным было то, что отличалось – люди, книги, фильмы, квартиры, вещи. Тогда я восприняла это упрощенно, для меня все непохожее стало хорошим, а все стандартное – достойным презрения. Семейная религия обрела смысл, я стала фанатиком.
Быть идейной неформалкой я перестала уже лет десять назад, лесбиянки из меня не получилось, а в евреи меня не приняли. Я почти перестала выпендриваться сама, но всех непохожих люблю по-прежнему. Отличие от стандарта, не важно, в какую сторону, представляет для меня большую ценность.
В упражнениях «на развитие толерантности» есть такой вопрос: вот вы садитесь в поезд, и ни одного совсем свободного купе уже не осталось. В одном сидит негр, в другом парочка геев, в третьем инвалид на коляске, в четвертом цыганка с ребенком, в пятом – двое подростков с ирокезами и пирсингом, в шестом - молодой мужчина в хорошем костюме, и так далее. К кому подсядете вы? Предполагается, что, отвечая на вопрос, человек задумается о том, насколько он толерантен ко всяким меньшинствам. Оказавшись в такой ситуации, я, наверное, подсела бы к негру, но каждые полчаса выбегала бы в тамбур в надежде познакомится с остальными пассажирами. Я отлично понимаю, что самым интересным собеседником мог быть мужик в костюме, но ничего не могу с собой поделать. При прочих равных геи и евреи интересуют меня больше, чем гетеросексуалы и православные, но я подчеркиваю эту оговорку - «при прочих равных». Своих друзей я люблю не за их отличия, а за то, что они потрясающие люди. Надеюсь, они это понимают.
В 2005 году Vermount Teddy Bear Company (Компания "Вермонтские плюшевые мишки") выпустила в продажу к Дню Святого Валентина плюшевого медведика под названием "Схожу по тебе с ума". Мишка стоимостью в 70 долларов США одет в смирительную рубашку, к нему прикреплен "больничный лист", на котором написано: "Не ем. Не сплю. Сердцебиение учащенное. Диагноз: схожу с ума по тебе". Мишка вызвал бурный протест общественных организаций, которые обвинили компанию в том, что она проявляет неуважение к людям, страдающим психическими заболеваниями. Производство медведиков было остановлено.
Непонятно, как можно в этом блядском мире спокойно жрать, спать и смеяться. Непонятно, как можно рассуждать о сотрудничестве с властью, об изучении причин социальных явлений, о поисках компромиссов, о трудном периоде в жизни российского общества. Непонятно, как можно надеяться, что все будет хорошо. Непонятно, как можно говорить о пост-модернизме, о естественном цинизме нашего поколения, как можно смеяться над нацболами, выходящими на марши несогласных. Непонятно, как можно расуждать, планировать, просчитывать, искать финансирование, рассылать факсы, писать статьи и называть кого-то по имени и отчеству.
Непонятно.
Ей было 25 лет. Она просто закричала и сделала несколько шагов в след убегающему убийце. А он обернулся и выстрелил. И все.
Пусть я пафосная дура. Пусть я ничего не понимаю. Катитесь вы все к черту со своей аналитикой. Со своим пониманием всего происходящего. Со своим "этого-вполне-можно-было-ожидать", и "очень-жаль-конечно-но..."
Я просто ненавижу этот ебаный мир. Эту ебаную вселенную. Ненавижу.
Они сами сделали свой выбор. Конечно. Но все мы, не сделавшие, виноваты в том, что их нет.
На улице Пречистенка в центре Москвы убиты президент "Института верховенства права", адвокат чеченской семьи Кунгаевых Станислав Маркелов, который вел дело против полковника Буданова, и корреспондент "Новой газеты" Анастасия Бабурова.
Посмотрела "Обитаемый остров" и "Стиляг". Нельзя ли считать добрым знаком то, что в обоих фильмах, которыми страна встречает новый год, отчетливо звучит антитоталитарная тема?
Судя по тому, что Яндекс дает на эти стихи только одну ссылку, их мало кто знает. А они замечательные.
Юлий Даниэль
Дом
В окно я глянул и увидел дом. Обычный дом — немыслимое чудо: Он был семи- или восьмиэтажный, И в первом этаже был магазин, А выше были окна без решеток, И каждое окно освещено Своим особым светом, непохожим На свет соседних. Это оттого, Что там на окнах были занавески И были шторы — словом, было то, Чем люди отгораживаться вправе От посторонних взглядов. Я, однако, Сумел глазами памяти увидеть, Узнать лицо потерянного рая: Там были стулья и цветы на окнах, Когда-то презиравшиеся мною Цветы в горшках, зеленые божки, С которых пыль стирают по субботам; Там лампы в потолки не уходили, Не прятались за мутным плексигласом, А рдели в кринолинах абажуров, Собой венчали шаткие торшеры, Со стен свисали... Там на книжных полках Лежали неожиданные вещи: Шнурки от туфель, биллиардный шарик, Чулок с иголкой в штопке, позабытый Из-за гостей, нагрянувших врасплох; Еще рецепт — его уже с неделю Никто никак не может отыскать... Там были скатерти, на них ножи и вилки — Орава режущих и колющих предметов... Там, в этом доме, было много женщин — Не медсестер и не стенографисток, А просто женщин. В платьицах домашних Они, сколовши волосы небрежно И рукава по локоть засучив, Купали в новых ванночках младенцев, Со лба к затылку отгоняя воду, Чтоб мыльной пене в глазки не попасть; И отблеск розовых мелькающих локтей Ложился сполохом на сердце, обещая Округлое и теплое свершенье Потом, когда погаснет в доме свет... Да, я забыл сказать, что по фасаду На доме было множество балконов, Где стыли на ветру велосипеды И в сети гамаков шли косяками Проворные снежинки... Дом трещал — Его неудержимо распирало, Давило изнутри избытком жизни! В нем жило все — от шпильки головной, От кошки и собаки до нескладных Подростков с неуклюжими руками, Украдкой сочиняющих стихи. И алые частицы этой жизни Сквозь кладку стен, как запах, проходили, Летели сквозь зашторенные окна Ко мне, ко мне, к откинутой фрамуге Окна, перед которым я стоял, На стол взобравшись. Целых полминуты Я прикасался к человечьей жизни. Потом я спрыгнул на пол. Вот и всё.
...Я знаю, что неловки эти строки, Что мой товарищ глянет неподкупно, Серьезно покачает головой И скажет мне: «А что как это проза, Да и плохая?» — «Да,— скажу я,— да! Плохая проза. Хуже не бывает...»
*** Компьютерной мышке живется не сладко. Я дам ей компьютерную шоколадку, Компьютерный домик для мышки построю, Компьютерным пледиком мышку укрою. Но все же грустит моя мышка немножко. Наверно, боится компьютерной кошки.
*** Усами не даром гордятся коты, Усы у котов – не для красоты. Усами они по секретным каналам Из космоса важные ловят сигналы: От кошек Юпитера – кошкам Земли! Мы вашу планету на небе нашли И к вам посылаем большую ракету, Пришлите на ней десять тонн «китикету». У нас на Юпитере с кормом не густо, Приходится есть огурцы и капусту. Надежда вся только на вас тэ-че-ка С приветом из космоса, мяу, пока!
*** Кошка – мышке:
У меня четыре ножки, У тебя четыре ножки, И немножечко похожие Повадки. У меня усы и ушки, У тебя усы и ушки, Отчего ж мы не подружки? Вот загадка...
*** Если бы мне подарили котенка, Я бы назвал его громко и звонко: Животно-грыз или Медведе-бой... Брал бы его на охоту с собой.
Если бы мне подарили котенка, Я б назвала его нежно и тонко: Грушево-нос или Персико-ух... Даже не знаю, что выбрать из двух.